Неточные совпадения
— Поди вон, братец. Придешь после, — сказал
генерал камердинеру. Усач
удалился.
Был тогда в начале столетия один
генерал,
генерал со связями большими и богатейший помещик, но из таких (правда, и тогда уже, кажется, очень немногих), которые,
удаляясь на покой со службы, чуть-чуть не бывали уверены, что выслужили себе право на жизнь и смерть своих подданных.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой
генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат сердца матери… Другим даже не
удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Два раза (об этом дальше) матушке
удалось убедить его съездить к нам на лето в деревню; но, проживши в Малиновце не больше двух месяцев, он уже начинал скучать и отпрашиваться в Москву, хотя в это время года одиночество его усугублялось тем, что все родные разъезжались по деревням, и его посещал только отставной
генерал Любягин, родственник по жене (единственный
генерал в нашей семье), да чиновник опекунского совета Клюквин, который занимался его немногосложными делами и один из всех окружающих знал в точности, сколько хранится у него капитала в ломбарде.
— Ну, прощайте! — резко проговорил он вдруг. — Вы думаете, мне легко сказать вам: прощайте? Ха-ха! — досадливо усмехнулся он сам на свой неловкий вопрос и вдруг, точно разозлясь, что ему всё не
удается сказать, что хочется, громко и раздражительно проговорил: — Ваше превосходительство! Имею честь просить вас ко мне на погребение, если только удостоите такой чести и… всех, господа, вслед за
генералом!..
Генерал быстрым шагами
удалился.
В тот же день она
удалилась в свою деревеньку, а через неделю прибыл
генерал Коробьин и, с приятною меланхолией во взглядах и движениях, принял управление всем имением на свои руки.
Лаврецкий хотел
удалиться, но его удержали; за столом
генерал потчевал его хорошим лафитом, за которым генеральский лакей на извозчике скакал к Депре.
Шаги куда-то
удалились, потом снова возвратились, и затем началось неторопливое отпирание дверей. Наконец, наши гости были впущены. Вихров увидел, что им отворила дверь некрасивая горничная; в маленьком зальце уже горели две свечи.
Генерал вошел развязно, как человек, привыкший к этим местам.
— Господа, хотите играть в карты? — отнеслась Мари к двум пожилым
генералам, начинавшим уж и позевывать от скуки; те, разумеется, изъявили величайшую готовность. Мари же сейчас всех их усадила: она, кажется, делала это, чтобы иметь возможность поговорить посвободней с Вихровым, но это ей не совсем
удалось, потому что в зало вошел еще новый гость, довольно высокий, белокурый, с проседью мужчина, и со звездой.
Прощай, друг мой; пиши, не
удастся ли тебе постигшую грозу от себя отклонить и по-прежнему в любви твоего
генерала утвердиться. А как бы это хорошо было! Любящая тебя мать
Обо всем я, разумеется, каждодневно докладывал моему
генералу, и, по-видимому, он выслушивал меня охотно. Не раз мы содрогались вместе, но и не раз
удавалось мне возбуждать на его устах улыбку…
Что это за проект — пока неизвестно, но Блинову
удалось убедить Евгения Константиныча отправиться нынче же на Урал, а это что-нибудь значит, и вы можете судить по этому, насколько сильно влияние
генерала.
В таком градусе было что-то в голосе и в лице
генерала, что заставляло самых смелых преследователей поскорее
удаляться, чтобы не видеть этого лица, не слышать голоса человека, на короткое время приходившего к сознанию своего ужасного положения…
— Ишь ты, а я думал, Коваль. Ну, значит, ошибся, — пошутил
генерал. — Ничего не поделаешь. Не
удалось… — прибавил он веселую, циничную фразу.
Отворились боковые двери Белой залы, до тех пор запертые, и вдруг появилось несколько масок. Публика с жадностью их обступила. Весь буфет до последнего человека разом ввалился в залу. Маски расположились танцевать. Мне
удалось протесниться на первый план, и я пристроился как раз сзади Юлии Михайловны, фон Лембке и
генерала. Тут подскочил к Юлии Михайловне пропадавший до сих пор Петр Степанович.
Воронцов был очень доволен тем, что ему, именно ему,
удалось выманить и принять главного, могущественнейшего, второго после Шамиля, врага России. Одно было неприятно: командующий войсками в Воздвиженской был
генерал Меллер-Закомельский, и, по-настоящему, надо было через него вести все дело. Воронцов же сделал все сам, не донося ему, так что могла выйти неприятность. И эта мысль отравляла немного удовольствие Воронцова.
Но достоверно известно только то, что ему ничего не
удалось и что наконец он принужден был поступить к
генералу в качестве чтеца и мученика.
Бунтовавшие башкирцы жестоко усмирены были генерал-лейтенантом князем Урусовым, прозванным, как Силла, счастливым, ибо все ему
удавалось.
Ратмиров попытался восстановить тишину
генералы изъявили неудовольствие, послышалось восклицание Бориса:"Еncore cette satanee politique!), но попытка не
удалась, и тут же находившийся сановник из числа мягко-пронзительных, взявшись представить le resume de la question en peu de mots потерпел поражение; правда, он там мямлил и повторялся, так очевидно не умел, ли выслушивать, ни понимать возражения и так, несомненно, сам не ведал, в чем, собственно, состояла la question, что другого исхода ожидать было невозможно; а тут еще Ирина исподтишка подзадоривала и натравливала друг на друга споривших, то и дело оглядываясь на Литвинова и слегка кивая ему…
Генерал затем, весьма равнодушно написав на его докладной записке: «Уволить!», — возвратил ее барону, который, в свою очередь, холодно с ним раскланялся и
удалился.
— Как я рад, — сказал Рославлев, смотря на русского
генерала, — что увижу наконец вблизи нашего Баярда. Представь себе, мне до сих пор не
удалось ни разу хорошенько его рассмотреть!
Я бы ушла, не зная куда… в полицию, бросилась бы в ноги к генерал-губернатору, сенаторам, я не знаю, что бы я сделала, если бы в самую минуту отъезда из деревни бывшей моей горничной не
удалось передать мне письмо от Мишеля.
Тальберг. Я прекрасно в курсе дела. Гетманщина оказалась глупой опереткой. Немцы нас обманули. Но в Берлине мне
удалось достать командировку на Дон, к
генералу Краснову. Киев надо бросить немедленно… времени нету… Я за тобой.
Император Николай Павлович весьма сочувственно отнесся к проекту; и я решил напечатать его, но ни одна типография не согласилась взять мою рукопись для набора…»
Генералу «
удалось напечатать свой проект только благодаря покровительству принца Петра Георгиевича Ольденбургского».
Войско на несколько шагов подалось вперед, но попечитель, почтенный кавказский
генерал, стал между солдатами и толпою — и этим быстрым, удачным движением ему счастливо
удалось предупредить столкновение.
В это время приехал генерал-губернатор и вместе с попечителем
удалился в университетскую канцелярию.
Александра Ивановна смутилась этим известием, стала тщательно
удаляться от встреч с Ларой и еще более с ее мужем:
генерал, от внимания которого не могло укрыться это охлаждение, только улыбнулся и назвал Лару «дурой», сказав...
Катерина Астафьезна побледнела, зашикала и бросилась запирать двери, за которые
удалился генерал, Александра Ивановна, подняв лицо от работы, тихо рассмеялась.
В другом письме (от 26 июля) генерал-прокурор сообщил князю Голицыну, что английский посланник уверял императрицу, что «всклепавшая на себя имя» есть дочь пражского трактирщика, и потому советовал послать к ней протестантского пастора, которому, может быть,
удастся выведать истину.
Генерал не кончил и затянулся. Чувствительность ему не
удавалась.
Разумеется, еще менее мог знать об этом Исмайлов, которому так и не
удалось себя поставить во всю жизнь, чтобы его не трактовали порою очень унизительно. Да и едва ли кому-либо другому могло
удаться поставить себя иначе в доме
генерала Копцевича, так как человек этот, получив новое служебное назначение, слишком торопился вознаградить себя за перенесенные от тещи унижения и показал себя слишком невежественным и грубым, наглым и невыносимым.
«Диспутант мой озлобился на меня, — продолжает Исмайлов. — Я предвидел, что добра не выйдет, и брал предосторожности. Мне
удалось убедить
генерала, что полковник — вольтерьянец, но не
удалось вырвать из-под его влияния генеральского сына».
Маневр его
удавался вполне: князь Асланбеков,
генерал и другие играли рассеянно и проигрывали.
В ближайшей от Друцка околице, Воргутьеве, было более ста шляхетных католических домов. Мятежники пустили весть, что идет французский
генерал с французским и польским войсками; но хитрость не
удалась. Собранная 24-го числа в деревне Филатове шляхта узнала в воинственных пришельцах соседних панов и решительно отказалась верить, а шляхтич Тетерский выразил даже, что если бы сила, то всех бы их следовало перевязать.
Генерал рванулся было подойти, но ему не
удалось.
Ему
удалось войти в сношение с главной квартирой шведского
генерала, откуда был прислан манифест, обнародованный Швецией, который маркиз распространил в Петербурге, чтобы навести страх на русский двор. В этом манифесте стокгольмское правительство, говоря о своих дружеских чувствах к русской нации, объявляло о своем намерении напасть на незаконное его правительство, чтобы восстановить права законных наследников престола.
Генерал, прервав было игру на некоторое время и
удалившись в большую гостиную, возвратился с недовольным видом и снова стал играть и проигрывать.
Генерал-кригскомиссар, со своей стороны, поздравил его тем, что велел составить счет, сколько затрачено им собственных денег из усердия к пользе общего дела, назначил ему богатую награду, обеспечивавшую его на всю жизнь; но советовал ему скорее
удалиться в Саксонию, куда обещал дать ему рекомендательные письма.
Никогда еще его взгляд не блестел таким живым огнем, тем огнем очей искусного
генерала, когда последнему, после многих составленных и не приведенных в исполнение планов,
удалось, наконец, привести врага на такую позицию, где победа является обеспеченной.
Изумление достигло крайних пределов, когда узнали, что вновь назначенный генерал-адъютант, кавалер ордена Александра Невского
удалился в Александро-Невскую лавру, отрастил бороду и, надев монашескую одежду, стал прилежно изучать церковный устав и выразил непременное желание идти в монахи.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском, генеральском, дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков-генералов, которых князю Андрею
удалось видеть в 1805-м году; но он был типичнее всех их. Такого немца-теоретика, соединявшего в себе всё, чтò было в тех немцах, еще не видал никогда князь Андрей.
Он сделал вид, что привстает.
Генералы откланялись и
удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.